– Есть, командир.
Катон вытянулся по стойке «смирно», отдал честь, четко повернулся кругом и вышел из палатки, после чего побрел в расположение Третьей когорты. Провиантский обоз подоспел еще раньше, днем, и легионеры, наскоро подкрепившись, ставили палатки. Вместо разложенного на земле кучками снаряжения появились сотни палаток из козьей кожи, тянувшихся ровными рядами по обе стороны от Преторианской дороги. Солдаты перетащили свое снаряжение внутрь и теперь или спали в тени палаток, или, собравшись небольшими кучками, тихонько болтали на солнышке о чем-то своем. Добравшись до расположения Шестой центурии, Катон убедился, что его бойцы тоже устроили лагерь как положено, поставив в том числе палатку и для него. Зайдя внутрь, он начал расстегивать ремни, но тут падавший внутрь через открытый полог солнечный свет частично загородила тень. Катон поднял взгляд и увидел Макрона.
– Вот смотрю, ты вернулся. Как дела?
– Хреново. Похоже, я все время говорил не то, что надо.
– Понимаю, – промолвил Макрон с горькой улыбкой. – Хотя обычно ты со словами не теряешься.
– Да я и сейчас вроде как не терялся. Только сдается мне, ничто из того, что я говорил, не имело значения. Похоже, легат уже составил свое мнение о том, что произошло. – Катон прекратил возиться с пряжками и уставился в землю. – Думаю, у нас неприятности… большие неприятности.
Глава 17
Незадолго до сумерек Веспасиан направился на другой берег Тамесис, в главный лагерь командующего Плавта, с докладом. Протоколы допросов он вез с собой в больших переметных корзинах на спине своего коня, позади седла. Вспомогательные подразделения весь день копали глубокие рвы поблизости от брода, куда оттащили тела убитых прошлым вечером бриттов. Трупы больше не отравляли воздух, но трава, на которой они недавно лежали, оставалась темной от запекшейся крови. Ее запах заставлял коня нервно раздувать ноздри, а Веспасиан погонял животное, желая поскорее подняться на кряж и оставить место побоища позади.
Внутри лагеря легат спешился перед штаб-квартирой командующего и подал знак одному из караульных, чтобы тот занес в шатер корзины с записями. Как раз когда последний отблеск закатного солнца исчез за горизонтом, дежурный писец сопроводил легата в шатер, где множество его коллег работали, составляя сводный административный отчет о вчерашней битве, который требовалось приукрасить для официальной истории.
Чего там только не было: списки личного состава, перечень потерь, расходные описи оружия и снаряжения. Тут же готовились проекты приказов, касающихся дальнейшего хода кампании.
Скоро сентябрь, подумал Веспасиан, и Плавт надеется надежно окопаться на берегах Сабрины до того, как пойдут дожди и осенняя распутица прикует легионы к месту.
Сейчас, когда войско Каратака практически уничтожено, враг вынужден будет ограничиться мелкими вылазками – во всяком случае, до тех пор, пока новое племенное ополчение не будет набрано, вооружено и обучено хотя бы основным боевым навыкам. Воинская каста, составлявшая ранее костяк его армии, понесла огромные потери еще в прошлом году, и представителей этого сословия уцелело совсем немного. Правда, скорее всего среди уцелевших находится и сам Каратак. А пока он жив, дух сопротивления будет тлеть в сердцах бриттов, угрожая в любой момент вновь разгореться пожаром войны против римских захватчиков. Веспасиан нахмурился. Этот проклятый вождь значил очень много. Куда больше, чем тысячи его соплеменников, зарытых во рву рядом с рекой.
Когда Веспасиана ввели к командующему, тот изучал большую, разложенную на столе карту. Рядом стояли другие легаты и старшие трибуны. Веспасиан поймал взгляд своего старшего брата, Сабина, и кивнул ему. Рядом со столом с откровенно скучающим видом сидел Нарцисс, тщательно очищавший грушу богато украшенным ножом.
– Веспасиан, ты присоединился к нам в интересный момент, – промолвил командующий, вскинув глаза. – Мы только что получили донесения от конных подразделений.
Веспасиан кивком отпустил солдата, принесшего корзины и поставившего их возле кожаной стенки палатки, и присоединился к командирам, собравшимся у стола.
Карта представляла собой большое полотнище из искусно выделанных кож, на которое в штабе командующего постоянно наносили новые и новые открываемые на острове географические объекты, уточная и исправляя детали. Диспозиция римской армии обозначалась красными деревянными кубиками с вырезанными на верхней грани номерами подразделений. Символы вражеских сил на карте отсутствовали.
Командующий слегка кашлянул, прочищая горло.
– Нам известно, что вчера некоторому количеству врагов удалось от нас ускользнуть; предположительно их около пяти тысяч. Я приказал кавалерии преследовать их и уничтожать, и командиры конницы докладывают, что порубили по меньшей мере еще две тысячи варваров, прежде чем те скрылись среди огромных болот… вот здесь.
Плавт подался вперед и похлопал по карте, указывая на территорию, расположенную милях в десяти-пятнадцати к юго-западу от брода.
– Тамошние низины переходят в непролазные топи, благодаря чему туземцам и удалось ускользнуть от нашей кавалерии. Но только после того, как они развернулись и дали нашей коннице бой. Мы начали нести потери, так что кавалерия отошла и сейчас патрулирует подступы к болотам. Таким образом, уважаемые, нам предстоит решить небольшую задачу. Конечно, в настоящий момент мы можем вообще игнорировать этих беглецов. В конце концов, их осталось не так уж много. Не настолько много, чтобы всерьез угрожать нашим операциям. Но с другой стороны, не приходится сомневаться в том, что бритты очень быстро восстановят боевой дух и снова станут нам досаждать. Кроме того, они, конечно же, будут всячески подбивать колеблющиеся племена на противостояние с Римом. Таким образом, наша непосредственная задача состоит в том, чтобы завершить это дело, покончив с остатками армии Каратака и, безусловно, с ним самим, если он действительно уцелел во вчерашнем сражении. Нам необходимо воспользоваться тем, что Каратак зализывает раны, и извлечь из сложившейся ситуации все возможное. Поскольку, сколько бы ни осталось значительных вражеских отрядов, мы можем наконец позволить себе рассредоточить силы для скорейшего достижения наших целей. Действуя быстро, мы покроем основную территорию Британии сетью дорог и укреплений. Когда это будет сделано, дикари лишатся возможности передвигаться по стране втайне от нас, а если и попытаются, чтобы покончить с ними, потребуется уже не военная кампания, а простая операция по наведению порядка. Вот сюда…
Плавт потянулся за одним из кубиков и переставил его далеко на восток, на земли, обозначенные как принадлежащие икенам – племени, в прошлом году объявившему о союзе с Римом.
Потом командующий повернулся к старшему из командиров, Гозидию Гета, легату Девятого легиона.
– Девятый легион перебазируется сюда, построит укрепленный лагерь и оттуда силами вспомогательных войск начнет постепенное продвижение на север, основывая по пути небольшие крепости, которые станут служить опорными пунктами. Тамошние племена в основном настроены к нам дружески. Это хорошо, но я хочу, чтобы была произведена демонстрация силы. Понимаешь? Ты должен дать им понять, что Рим пришел навсегда. Никаких походных лагерей – только постоянные, укрепленные базы, и выглядеть они должны впечатляюще.
– Будет исполнено, командир! – живо откликнулся Гета и улыбнулся. – Ты уж положись на меня, командир, я этих дикарей живо призову к порядку.
– А вот этого не надо! – заявил Плавт, подняв палец. – Как раз этого я намерен категорически избегать. Наши силы будут рассредоточены, и чего нам совсем не нужно, так это чтобы у туземцев появился повод для возмущения. После того как твой легион прибудет на место, тебе надо будет принять все меры для установления добрых отношений с местными племенными вождями. Бывай у них на пирах, ходи с ними на охоту. Пусть твои строители возводят для них мосты, бани, удобные виллы – делают все, чтобы они поняли, какие преимущества даст им присоединение к империи. Я хочу, чтобы эти варвары, обитатели болот, романизировались, и чем скорее, тем лучше. Когда это произойдет, мы сможем подумать о расширении провинции на запад и на север.